ПАЛИНДРОМ КАК ПРОИЗВЕДЕНИЕ

Я сочиняю палиндромы как фразы:

Я возле подвала шалав допел, зовя.

Однако, как произведения, они рождаются сами:

                                                                   Я во зле

                                                                   подле подвала шалав

                                                                   допел, допел, зовя.

Достоинство не в словесном преимуществе, а в художественном нюансе, который чаще отсутствует в громоздких палиндромах:

                                                                    Тону в Енисее,

                                                                    немо негу даря радуге,

                                                                    но менее синеву нот.

Это руда, а вот самородок:

                                                                    Тону в Енисее,

                                                                    нюхая, ах, юнее

                                                                    синеву нот.

Этому палиндрому как теме много лет, по истечении которых я убедился, что дальнейшая правка уже не шлифует, а коверкает форму и тревожит смысл. Нужно ли говорить, что в процессе работы я законсервировал свою палиндроминку «А в Енисее фее синева», ибо обнаружил, кажется, в журнале «Литературная учёба» вовсе не трюизм по тогдашним меркам «А в Енисее синева».

ПАЛИНДРОМ КАК ПОЭЗИЯ

Моя палиндроминка «На море ныне роман» звучит для уха, а для души безуста, ибо нет в ней ни плеска, ни дыхания. Где, наконец, те двое, без которых роман невозможен? Робкий ответ содержится в нижеследующем хокку:

                                                                    На море ныне

                                                                    романса час,

                                                                    на море ныне роман.

Напрашивается «романса ас», но в любом случае это ещё не элегия:

                                                                    На море ныне

                                                                    не романса час,

                                                                    на море не ныне роман.

Двое исчезают, однако, остаётся ощущение их отсутствия, не правда ли?